Песнь о матером блеснильщике
В.Вальков, "Рыболов" 1/2001
Для меня слова "мормышка", "коза", "чертик" и даже "ведьма" - пустые звуки. Я их выучил только для того, чтобы в компании рыболовов не выглядеть профаном. Но для меня они ничего не значат, поскольку из всех зимних "боеприпасов" я уважаю только блесну. А чтобы не казаться упертым фанатом и разнообразить рыбалку, ставлю иногда подледные жерлицы, без флажков, то есть такую пассивную снасть, которая не отвлекала бы от истинно джентльменского занятия - блеснения.
Я долго не разбирался в блеснах, использовал только покупные и проверенные в деле. Мой подход был чисто эмпирический - если на данную блесну были поклевки, то на нее и ловил.
С таким подходом я то и дело попадал впросак, особенно на незнакомом водоеме. Да и в привычном месте ловли в разное время дня, в разную погоду, на разных глубинах и в разные периоды зимы однотипные блесны не годятся. Помню, как увидел в продаже крупную белую "Гешель" и купил сразу два десятка этих редких блесен. И что же? Так и лежат без употребления, хотя блесна хорошая!
Соображать начал, половив на блесны, сделанные мастерами. Хотя мне эта наука - точно найти нужную блесну и нужную игру - и сейчас плохо дается. Впрочем, кое-чему я научился.
Окунь атакует сверху вниз.
Михаил - блеснильщик матерый. Он как бы родился с лозунгом - взять от природы все, что идет на блесну. В основном, конечно, на зимнюю.
Редко кто умеет так творчески поработать над лункой, как Михаил. Однажды на Рыбинском водохранилище он в течение дня выудил из двух лунок не меньше 12 кг окуней, причем три четверти этого количества - из одной. И это при том, что у остальных клев был куда более умеренный, а мне вообще не везло.
В этот раз я столкнулся с особыми приемами блеснения и техникой игры, о которых прежде и не слыхивал. Окунь брал слабо, легонько стучал по блесне. Поклевки были значительно выше дна. После каждой такой потычки я делал резкий взмах удильником, но впустую. Старался подсечь даже при подозрении на поклевку, но у меня ничего не получалось. А Миша таскал и таскал мерных окуней, и лишь изредка вздыхал.
- Ты чего вздыхаешь? - спрашиваю. Отвечает: - Сходы замучили.
У него еще и обрывы были! За день я совсем извелся.
Подходил к нему, спрашивал:
- В чем дело, почему у меня не берет?
- А поклевки есть? - интересуется Миша.
- Есть, но слабые.
- Ну, так и бери его. Все дело в игре.
Играл я и так, и этак, но ничего не менялось: Миша ловил, а я смотрел и переживал. Пользуясь его незлобивостью, сверлил совсем близко, в двух метрах. Ничего! Вечером Михаил объяснил свой метод игры, который принес ему успех. После слабой поклевки он не подсекал, как я, а, наоборот, сбрасывал блесну резко вниз на полметра. Тут же следовала хватка. Таким чисто иезуитским манером наш хитрец внушал окуням мысль, что это они сбивают свою жертву геройским ударом, и остается проглотить ее как законную добычу. Окуни принимали Мишину идею как руководящую и тут же шли "на добивание".
Потом я пробовал повторить этот прием, но у меня ничего не получалось: после поклевки рука автоматически подсекала вверх. Так было, есть и будет: мы, простые смертные, живем рефлексами, а гении мыслят, и природа им покоряется.
Окунь атакует снизу вверх
Другой вопиющий случай. Полосатый не брал ни в какую. Как и в описанном выше случае, поклевки, весьма слабые, все-таки были, но на этот раз у самого дна. Чего я только ни делал: и блесны менял, и играл по-разному, и по дну стучал, а в ответ было только: "тюк" да "тюк". Пытался поднять блесну выше, вставая во весь рост и вытягивая руку, или подматывал леску, пуская блесну вполводы - никакого результата. Даже хуже - с подъемом блесны поклевки совсем прекращались.
Вдали, метрах в ста, маячил Михаил. Утром я подходил к нему - у него ничего не было. Поглядывая в его сторону, видел: мечется от лунки к лунке, то присядет, то встанет, а то на ящик ногами залезет. Ну, думаю, совсем очумел парень от бесклевья. Вечером, когда собрались в кучку, чтобы идти домой, этот изверг показал свой ящик - он наполовину был наполнен отборным окунем.
Оказалось, разгадал Михаил окуня. Рыба стояла у дна и брать не хотела, только стучала по блесне, не раскрывая рта. Блесна окуня все же интриговала, и когда она уходила вверх, он поднимался за нею, но не трогал.
Не зная этого, на высоте метра два я прекращал игру и опускал блесну на дно (с нею опускался и окунь). Все повторялось сначала: у дна слабая поклевка, а выше - ничего.
Я заключил из этого, что окунь стоит у дна и играть вполводы нет смысла. Я делал так, как учил Л. П. Сабанеев: "Если окунь стоит внизу, то блесну не следует подымать выше 70 см".
Иначе поступил Михаил. То ли он не читал Сабанеева, то ли хотел развить его учение, но он вел окуня от самого дна еще выше и сумел нащупать горизонт, на котором хищник не выдерживал и атаковал уходящую вверх приманку. Это происходило в 2,5-2,7 м выше дна.
Поначалу я подматывал леску и обшаривал верхние слои, но поклевок там не видел. В том-то и дело, что окуня наверху не было, его надо было поднять со дна, что Миша с успехом и делал, плавно поднимая играющую блесну до высоты почти 3 м.
Так вот почему он вставал на ящик! Леску нельзя было подматывать, потому что не каждый подъем заканчивался хваткой, и блесну надо было тут же плавно, вместе с сопровождающей ее рыбой, опускать на дно и повторять весь цикл дважды, трижды, четырежды - пока окунь не озвереет окончательно и не хапнет приманку.
Секретное оружие
Конечно, хитроумный Михаил умеет не только дурить окуням головы, но и блесны делать. Он толковый слесарь и вообще мастер на все руки.
Блесны он делает из "нержавейки" толщиной до 4 мм, иногда подпаивает желтый металл - приманка получается двухцветная. Пару своих блесен он мне подарил, а одну, каюсь, я выкрал у него из коробки, когда он отвернулся.
На Мишины блесны ловят все наши общие товарищи. Таких уловистых блесен у меня больше не было - ни самодельных, ни покупных, даже импортных.
Особенно помню одну - ее мне Михаил отдал как неудачную. Тяжелая, крупная, белая, широкая по всей длине, с несоразмерно мелким одинарным крючком. Я его перепаял, поставил петельку с крупным тройником №7. С такой блесной и лунки чистить не надо: бросил ее в дырку - и она пошла с шорохом сквозь шугу.
Обнаружил я особые свойства Мишиной блесны - невероятную убойную силу - не сразу. Как-то, промучившись полдня без поклевки и перепробовав много блесен по принципу: чем хуже клев, тем меньше должна быть приманка, я в отчаянии доставил Мишину 20-граммовую болванку и на 6-метровой глубине ударил ею по дну. Полагаю, там поднялось облако мути наподобие атомного гриба, что должно было переполошить сонных подводных обитателей. Сразу же последовал удар в руку, и я выволок 400-граммового горбача. Видимо, он сунулся в это облако из любопытства.
Таким же приемом - со стуком по дну - я поймал в тот день еще 5-6 крупных окуней, и все были с икрой.
Я заметил, что в самый слабый клев чаще попадаются некрупные окуни и в основном с молоками, а иногда только они. Окунь с икрой идет только при оживлении клева, а в хороший жор - почти весь окунь с икрой. Я заключил для себя, что мужской пол у окуневого народа определенно глупее и слабее женского - не только потому, что самки крупнее, но и потому, что на общем пиру они просто оттирают самцов от кормного места, и те промышляют, когда их алчные дамы уже сыты. Так вот: Мишину блесну брали даже сытые окунихи, иногда с торчащим из горла мальком.
И не говорите мне, что окуневая блесна для Подмосковья должна быть размером до 4 см: Мишины блесны имеют размер до 7 см, в полном соответствии с указаниями Сабанеева, хоть он его и не читал!
Эта блесна стала моим секретным оружием. Конечно, удочка у меня не одна, беру с собой минимум три-четыре, с разными блесенками, да еще обязательно коробочку с приманками. Менять бесконечно блесны - в бесклевье лучшее лекарство от скуки.
Но и меняя приманки, привык я возвращаться периодически к Мишиному подарку, и это было лучшим моим тактическим ходом в ловле окуня. До поры до времени.
Моя роковая ошибка
Кто ловит на водоемах, где есть крупный хищник, тот знает: жизнь у хорошей блесны недолгая, как у летчика на войне: могут сбить (оторвать) в первый же боевой вылет, а если не в первый, так в сотый, но собьют обязательно. Мою, то есть Мишину блесну пытались сбить многие стервятники - и щука, и судак, и килограммовый окунь, и даже налим (этот - по весне). Атаковали, не раз хватая ее на лету, но, конечно, надежно засекались.
Чтобы не потерять драгоценную приманку, я поставил леску потолще - 0,3 мм. От этого ее игра ничуть не пострадала. Бог миловал: мертвых зацепов не было, и щука не перекусила леску.
Что касается хищника, то мое убеждение - толщина лески относится не к рыбе, а к блесне, то есть леска не должна портить игру. Это не догма, но в нормальный клев так оно и есть. Брали на крупную блесну с толстой леской и мелкие окуни, даже живцы.
Только две зимы веселил меня Мишин подарок. Бросил как-то я ее в лунку - и конец. Один раз в жизни я так ошибся: меняя блесну, снял одну и положил в коробочку, а эту второпях забыл надеть на застежку и бросил в лунку не пристегнутую.
Долго горевал я, лишившись любимицы, и чтобы восполнить потерю, сделал по памяти пару жалких копий. И ведь работают! Вот что значит талант: гениальная Мишина идея продолжает жить в моих самоделках, хотя, если сказать честно, я до конца не понял, в чем она. Знаю только: другие блесны такого же размера на наших водоемах не работают.
Михаил, дай Бог ему здоровья, на жизнь не жалуется, только вот перестал слесарить и блесен теперь не делает, ловит на "Конгеры", "Салмо" и другие фирменные штучки (кстати, неплохо ловит). Совсем недавно, в декабрьскую оттепель, он опять меня безбожно обловил. Только мне жаль, что из-за изобилия блесен на прилавках пропадает втуне выдающийся Мишин талант.